Гаськов Георгий Михайлович (23.03.1916 – ?)

    Родился в с. Дим Михайловского района Амурской области. Воевал в составе 411 артиллерийского полка 147 гаубичной артиллерии 96 артиллерийской бригады Ленинградского, 2 Белорусского фронтов. Награждён орденами Красной Звезды,  Отечественной войны 2 ст., медалями “За оборону Ленинграда”, “За взятие Кёнигсберга”, “За победу над Германией”.

Не стареет душой ветеран

(статья из газеты «Знамя Ленина» № 24 (3961) от 23 февраля 1971 г.)

Для бригадира тракторной бригады Поярковской машинотракторной станции Георгия Михайловича Гаськова великая Отечественная война была неожиданностью.
Лето. Прекрасная пора года. Жизнь кипела и воздухе, и на земле, и в воде. Бригада заканчивала перепашку паров готовилась к сенокосу – травы вымахали в рост человека. Но все это приобрело совсем другую окраску и значение после объявления войны. Совсем другими глазами увидел все вокруг себя и Георгий Гаськов. Увидел и понял – все это вокруг тебя живущее, родное и знакомое до боли нужно защищать, сохранить любой ценой. Что за жизнь свою и жизнь положить не жалко.
А вскоре провожали сельчане на фронт своего земляка и не только Гаськова, а десятки других. Плакала жена, плакали родители, плакали все, кто оставался дома, понимая, что с войны возвращается далеко не каждый. Скрепя сердце, через силу улыбались мобилизованные, обещали разбить фашистов и вскоре вернутся домой.
Попал Георгий Гаськов в артиллерийский полк. Немного учебы, и этот полк занимает рубежи на границе, неподалеку от родимого дома, в районе Семидомки Константиновского района.
Но недолго тут стояли артиллеристы. В 1942 году 96 артбригада по тревоге была снята с границы и начался ее путь на запад, туда, где дрались не на жизнь, а на смерть с фашистскими полчищами товарищи.
В Москве переформирование, замена техники, и бригада перебрасывается под Ленинград, все еще зажатый в огненном кольце вражеской блокады. Тут, у Пулковских высот, первое боевое крещение.
Мы сидим в жарко натопленной светлой отделенческой конторе и ведем неторопливую беседу о делах давно минувших дней. Я спрашиваю Георгия Михайловича о самом страшном моменте в его боевой биографии. Он, небольшого роста, коренастый, с добродушным лицом, морщит лоб, трет ладонью голову (сколько времени – то прошло) и говорит: «Везде не сладко было. Наша бригада, по-видимому, была в резерве главного командования. Не имели мы постоянного места в боевых порядках. То под Нарвой громили немцев, то нас снимают и перебрасывают на Карельский перешеек. Дошли до «линии Маннергейма» опять нас на Нарвское направление. Прорвали фронт у Нарвы и прямым ходом до Риги. Взяли Ригу – назад бросок до эстонского города Пярну, а оттуда на остров Сарема слишком мешали нашему флоту засевшие там гитлеровцы. Смели эту гадость с острова, оказались, чуть ли не под стенами Варшавы, на Нарвском плацдарме, оттуда под Кенигсберг. Неделю колотим немцев, пока уничтожили, и оказались под Берлином. Правда, во взятии Берлина не участвовали. В 20 – километрах стояли во время штурма».
Вообще – то Гаськов непосредственно не артиллерист. Он был командиром отделения тяги. Его дело доставить пушку на выбранную позицию, увести машину в укрытие и ждать сигнала, когда надо увезти пушку на новое место. У 152- миллиметровой пушки свой собственный расчет, семь человек. Но война есть война. Пришлось Гаськову быть и заряжающим, и подносчиком снарядов, и наводчиком… за это он удостоен ордена Красной Звезды и многих медалей. «Да страшно было, – говорит Георгий Михайлович. – Под Нарвой, помню попотеть пришлось. Кончились на батарее снаряды. Ранен шофер машины, на которой подвозили их. Бой идет». И садится Гаськов за руль машины и производит снаряды. Во время рейса охоту за ним устраивает вражеский летчик. Место чистое, до леса далеко. У фашистского асса вооружение, скорость обзор. У Гаськова автомат на сиденье в кабине и в кузове снаряды. «Пришлось попотеть, – говорит Гаськов, – но снаряды были доставлены на батарею».
Я смотрю на его лицо, и мне кажется, он вспотел. Через четверть века, от одного воспоминания.
«А еще страшно было… – Георгий Михайлович опять морщит лоб. – Били мы по Кенигсбергу. Неделю били, пока вошли в город. А сколько все – таки жертв бесполезных! Не думали фашисты о людях, не принимали в расчет. И это мне кажется самым страшным».
Сейчас у Георгия Михайловича восемь внуков. Два сына отслужили в армии: один электросварщиком, другой радиолокаторщиком. Сейчас два сына работают в совхозе. Механизаторы. Третий тоже механизатор в СМУ.
Сам Георгий Михайлович механик отделения. Работает с 1949 года в одной и той же должности. Несмотря на то, что нет у него специального образования, справляется отлично такое мнение у всех руководителей совхоза.
Я говорю: «Георгий Михайлович, ну, а сейчас в мире опять обстановка неважная, кое-кто за рубежом о войне мечтает, как вы к этому относитесь?»
– Плохо отношусь. Если мы в прошлые годы, с техникой плохой били всякую гадость, то сейчас и подавно. Плохо придется тем, кто посмеет напасть на нашу Родину. Вот поэтому я отношусь плохо к тем, кто замышляет против нас войну.
Что и говорить, после войны на груди Георгия Михайловича Гаськова прибавилось три медали. За доблестный труд. За то, что он не жалеет сил для украшения земли советской, дальневосточной. За счастье родной земли он готов драться до последней капли крови, за это готов отдать жизнь. И я, например, уверен, в том, что солдата слово верным останется на всю жизнь.