Косенко Иван Иванович

Родился в с. Чевильча Полтавской области. В семье было пятеро детей. Отец плотничал в колхозе, мать работала разнорабочей. Во время голода в 1933 году, когда сотрудники НКВД буквально выгребали из домов всё съестное, семье пришлось питаться лебедой. Но и это не помогло, два брата умерли от голода. Во время войны село, где проживала Ванина семья, три года находилось в оккупации. Фашистские захватчики, войдя в деревню, особо не церемонились, занимали приглянувшиеся дома, а хозяев выгоняли на улицу. Старшую сестру вместе со сверстницами отправили в Германию, откуда она возвратилась лишь после окончания войны.
– В доме, где мы проживали, – делится своими воспоминаниями старый солдат, – поселились фашисты, и мы тут же оказались во дворе. Почти два года пришлось ютиться в пустом сарае – корову забрали, оставшуюся живность порезали. И это не удивительно: у фашистов не было даже полевой кухни, питались только за счёт мародёрства. Отчётливо помню, как в соседней деревне кто-то убил немецкого солдата. В тот же день всех жителей вывели на площадь и каждого десятого, независимо от возраста и пола, расстреляли. Так мы жили почти три года, и только в 1943 году фашистов из села выгнали.
После прихода наших войск восемнадцатилетнего юношу призвали в армию, направили служить в Башкирию, в 472 миномётный полк, откуда через полгода учёбы полковым разведчиком он был направлен на фронт. Так случилось, что война с Германией окончилась немного раньше, чем миномётному полку пришлось вступить в бой. Но впереди И.И. Косенко ждала ещё одна война, с японскими милитаристами: полк в срочном порядке перебросили на Дальний Восток, в Сергеевку Приморского края.
– Расположили наш взвод в бывшей конюшне. По ночам копали окопы, днём отдыхали. Земля – сплошное болото, чтобы не утонуть в окопах, заготавливали и подкладывали под ноги дёрн, ветки. Не дождавшись нападения противника, после получасовой артподготовки, залповых огней миномётов, «катюш», мы перешли китайскую границу и стали наступать на Хунантанском направлении. Нам, миномётчикам, в бою было немного легче, 120-миллиметровые миномёты тащили на буксире американские «доджи», «студебекеры», на них же располагались и боевые расчёты по семь человек. А вот пехоте доставалось сполна, японцы оказывали упорное сопротивление. Так, продвигаясь с боями по Маньчжурии, мы дошли почти до Харбина, провели в ожидании пять дней и повернули обратно, – рассказывает Иван Иванович.
– А помните ли курьёзные случаи, произошедшие с вами на китайской земле?
– Парочка в арсенале имеется. В одном из многочисленных складов, оставленных бежавшими впопыхах японцами, мы обнаружили огромное количество ящиков с консервами. На каждом красовалась этикетка с изображением симпатичного краба. Вот повезло, решили мы, открывая первую попавшуюся под руки банку. Каково же было наше удивление, когда обнаружили в ней залитую томатным соусом лягушку, выпучившую на нас глаза. Проверив ещё несколько банок, поняли – крабами здесь и не пахнет. Зато китайцы просили поделиться с ними их традиционным лакомством. Что мы и сделали, получив в благодарность искренние улыбки, а также заученные на такой случай шаблонные «спасибо, харасо, осеня вкусно».
Второй эпизод произошёл в одном из китайских населённых пунктов, в столовой, где решили отобедать. Получив по увесистой аппетитной на вид порции пельменей, быстренько с ней расправились, заказали китайцу ещё по одной. Но пельмени долго не подавали, и майор послал меня сходить на кухню, выяснить причину задержки. То, что предстало моему взору, отчётливо помню до сих пор. Один из китайских поваров, сидя на скамеечке, ловкими движениями обеих рук на верхней части бедра раскатывал для пельменей тесто. Другой тут же из этих полуфабрикатов лепил пельмени, а чтобы они не расклеивались, монотонно поплёвывал на пальцы правой руки и от души сжимал ими кромку своего изделия. Пришлось срочно отправить китайского повара в вынужденный краткосрочный отпуск, заменив его доморощенным кашеваром, который и продолжил готовить трапезу, только уже на русский манер. До самой границы в китайских столовых мы больше не питались, а если и перекусывали, то тем, что готовили наши ребята – рассказал Иван Иванович.
После возвращения на Родину, миномётный полк, в котором воевал И.И. Косенко, передислоцировался в село Камень-Рыболов, на озере Ханка. В течение месяца его бойцы выполняли различные хозяйственные работы, ездили в Китай на разборку складов. Затем Ивана Ивановича перевели в артдивизион, расположенный в селе Платоновке, где более двух месяцев учили мастерству топографического разведчика. Потом была служба в г. Ворошилов (ныне Уссурийск), на станции Хорватово, в с. Сергеевке. Старшим сержантом, помощником командира топографического взвода И.И. Косенко в 1949 году переехал в село Дубовое. Демобилизовался в 1950 году, и, чтобы заработать денег на свадьбу, остался на сверхсрочной службе.
Через два года переехал на родину жены в с. Черемисино. В селе подходящей работы не было, потому устроился в районный центр инспектором сельхозбанка. Каждый день приходилось ездить на службу из Черемисина. Это было неудобно, поэтому пришлось трудоустраиваться по месту жительства. Любая работа в Завитинском зерносовхозе казалась по плечу старшине в отставке И.И. Косенко. Трудился рабочим на свинарке, плотничал, долгое время был бригадиром полеводческой бригады, управляющим, машинистом по производству витаминной муки.
В настоящее время Иван Иванович проживает с дочерью Людмилой в Пояркове, в квартире, приобретённой ему государством по федеральной программе «Жильё для ветеранов». Жена умерла ещё в 1996 году. У ветерана большая дружная семья, четверо дочерей, много внуков, которые часто навещают дедушку.

В Тяжко, газета «Михайловский вестник» №42 от 29.10.2010 г.